Рубрика: Наши друзья

Публикуем дневник любопытного путешествия, написанный сумбурно, эмоционально и от души. Документ полезен точным описанием транспортных схем, забросок, выбросок и прочих важных составляющих успешной экспедиции. Стилистика и грамматика автора сохранены. Фотографии к этому тексту, к сожалению, в первоисточнике отсутствуют. Мы попробуем восполнить этот пробел позже, а пока — читаем. Итак…

3 225 километров байдарочного путешествия Владимира и Станислава Сибирцевых, в июне-августе 2012 года, по одиннадцати рекам Якутии, Бурятии и Иркутской области. Маршрут: город Санкт-Петербург — город Екатеринбург (1 500 км поездом) — ж.д.ст. Кюхельбекерская (ТрансСиб + БАМ, 4 500 км поездом) — река ВЕРХНЯЯ АНГАРА (315 км) — озеро Байкал (50 км) — город Северобайкальск — река Тыя (35 км, 3 к.с.) — река Гоуджекит (45 км, 3 к.с.) — река Дабан (10 км, 3 к.с.) — 10 км пешком через перевал — река КУНЕРМА (115 км, 3У к.с. + первопрохождение) — река Улькан (55 км) — река КИРЕНГА (310 км) — город Киренск — река ЛЕНА (690 км) — город Ленск — поселок Заря (200 км автостопом по дороге «Ленск-Мирный») — река ОЧУГГАЙ-БОУТОБИЯ (230 км, 3 к.с. + первопрохождение) — поселок Светлый — река ВИЛЮЙ (1 150 км) — река Лена (210 км) — поселок Бестях — город Якутск (1000 км автостопом) — город Алдан (500 км автостопом по Якутскому тракту) — город Нерюнгри (ЯЖД, 250 км поездом) — ст. Сковородино (350 км поездом) — город Галич (ТрансСиб, 7 000 км поездом) — город Санкт-Петербург (700 км поездом).

ЗАБРОСКА

В первой половине июня, сев в Питере в поезд №40 «СПБ-Астана» и пересев затем в Екатеринбурге на поезд №76 «Москва-Тында», через 5 суток, в 1230 по Москве (или в 1730 по местному времени) мы прибыли на станцию Кюхельбекерская (3ч езды по БАМу на восток после Северобайкальска).

Расположенный там поселок Янчукан состоит всего из пяти 5-этажных панельных домов — но имеет 2 магазина и достаточное количество вполне благожелательного народа. До реки здесь нам пришлось пройти всего 1 000 м на север через приболоченный лес, по слабо заметной тропке (хотя вполне можно было идти и без неё). Сначала я отнёс байду… потом мы с отцом ещё по рюкзаку… и к 1830 по-местному мы оказались уже полностью на берегу ВЕРХНЕЙ АНГАРЫ.

Весеннее половодье тут было ещё в самом разгаре. Так что шириной река, по которой нам предстояло плыть, была даже тут уже не меньше 100 м и неслась к Байкалу со скоростью ~12км/ч. Поворотов немало. Но в русле пока не видно ни бревен, ни камней. И глубина достаточная. Так что тут даже грести не надо — а только судно подправлять, чтобы оно по центру реки оставалось.

По правому берегу почти вплотную к реке достаточно высокий, крутой и красивый горный хребет расположен — с пятнами снега на острых, изрезанных вершинах. А на «нашем», левом берегу — вполне сухой и твёрдый лес… со множеством чудно пахнущей пихты — перемежающейся старыми елями, берёзами, кедрачём. Цветёт во множестве розовым ежевика, белым морошка и ещё какие-то болотные растения. Папоротник молодой сквозь мох пробивается.

Немало, конечно, и шиповника (от которого пришлось очищать место для палатки и сбора байды), а также комаров (впрочем, не шибко пока наглых). Плюс, по-волноваться пришлось, пока отыскали тент от палатки. Но в целом, хотя ехал я сюда в несколько ипохондрическом настроении (а отец, так и вовсе, простыл в поезде и разболелся) — Верхняя Ангара мне понравилась сразу, как только я вышел на её берег.

Как стемнело, отец, по-обыкновению, полез в палатку спать… а я пошел на прогулку. БАМ (в отличие от ТрансСиба, пока ещё по-прежнему однопутный) идет по долине Верней Ангары от Байкала до самого Северо-Муйского тоннеля (одного из самых длинных в Евразии… до начала которого от пос.Янчукан ещё км.60 вверх по реке). Рядом, чуть выше по склону (сплошь тут поросшему густым, старым кедровым стланником) 1,5-рядная грунтовка идет (от Северобайкальска до Тынды проехать позволяющая… в «малую воду» — т.к. немало мостов через «мелкие» по здешним понятиям речки на оной дороге давно уже в аварийном состоянии находятся… плюс, перевалы в р-не тоннелей железнодорожных и т.д.). На север от неё до горного хребта правобережного, вдоль коего В.Ангара течёт, около 1000м… а на юг, до противоположного хребта (такого же высокого и со снежными пятнами на острых вершинах) ~ 500м. Красота, в общем, во все стороны.

А на безлюдной совершенно, тёмной станции автодиспетчер круглые сутки далеко на всю окрестную тайгу горную предупреждает проникновенным женским голосом о приближении каждого поезда и неустанно к бдительности призывает. И хорошо хоть, тут поездов не шибко много ходит — а то так и свихнуться недолго, на почве бдительности (я то ладно… а отец всю ночь в палатке вздрагивал, слушая эти призывы… и у собаки местной, станционной явно «крыша поехала»).

Плюс, на навигаторе своём голосовые сообщения о всевозможных опасностях я загодя успел выключить. А то он бы на каждом повороте реки тоже меня к бдительности призывал (что, впрочем, отец и без него постоянно делает). Хотя, конечно, бдительность — вещь полезная.

Далее — по Верхней Ангаре.

Два путешественника, Миша и Саша, решили добраться от Москвы до Байкала автостопом. Путешествие заняло один месяц, каждый потратил по 10 000 руб. Публикуем историю автостопщиков — от старта на Курском вокзале до социальной депривации на Байкале.

Курский вокзал и трасса М7

Автостоп автостопом, но началось наше путешествие на Курском вокзале. Утром шестого июня мы с Сашей на электричке добрались до Ногинска, а оттуда по железнодорожным путям вышли на трассу М7 — дорогу, ведущую от Москвы на восток. Отыскали на трассе «карман» (то есть место, где машине удобно остановиться — фуре обычно нужен не просто карман, а целый «карманище»). Как только мы приготовились голосовать, к нам подошел мужик 38-ми лет, с красными глазами, уставшим видом, в пыли с ног до головы. Он рассказал, что пешком идет из Москвы к себе домой в Ивановскую область. Вова (так его зовут) работает строителем, их бригаду на три дня отпустили отдыхать, но денег пока не дали. Водитель автобуса не повез его без билета, и бедняга решил идти пешком, очень уж хотелось ему увидеться с родными.

Минуты через две Сашке удалось остановить первый автомобиль, который легко мог оказаться и последним. В девятке вишневого цвета мы легко уместились: Саша с Володей сели назад, где не было сиденья, но было много разного хлама. Водитель попался разговорчивый, но до меня долетали не все слова, потому что боковые стекла с моей стороны и со стороны водителя тоже отсутствовали, а мотор дико ревел.

Мы летели по федеральной трассе, как по гоночному треку — с какой скоростью, правда, было непонятно, так как передняя панель была разбита. Машина была настолько побитой и дребезжащей, что было странно, что она вообще движется: мы ожидали, что застопим такую, но скорее где-нибудь в Сибири, а не в Подмосковье. На этом диком авто мы проехали 40 км, потом шофер свернул, а мы втроем продолжили путь.

Владимир

Следующую машину ждать пришлось недолго. Мир тесен: ее владельцем оказался земляк нашего нового друга — мы с Сашкой были очень рады, что совсем скоро он будет дома. Вова почти сразу уснул, и это можно было понять: человек такой большой путь проделал пешком, а теперь мог отдохнуть. Новый водитель управлял транспортом очень аккуратно. Он рассказал, что раньше любил быструю езду, но после недавнего рождения третьего сына успокоился, перестал лихачить и стал соблюдать скоростной режим.

И добавил, глубоко вздохнув: «Хочется, что бы дети выросли в полноценной семье». Он довез нас до Владимира, где мы попрощались с ним и с Володей: ребята повернули направо, в сторону Иваново, а мы продолжили свой путь. В это время во Владимире проходили народные гуляния, и мы неожиданно оказались в эпицентре праздника. Задерживаться мы не собирались, поскольку праздник был посвящен мясу, а мы с Сашей его не едим. Но из толпы мы выделялись не вегетарианством, а огромными рюкзаками.

Ведущие шоу приметили нас со сцены в микрофон обратились к нам:

— Ребята, вы путешественники?
— Да.

Мы ответили хором, операторы мгновенно повернули в нашу сторону камеры, а жители Владимира — головы.

— И куда вы направляетесь?
— Из Москвы на Байкал, автостопом.
— Когда праздник закончится, мы поедем в Москву, и если вы откажетесь от этой дикой затеи, еще не поздно будет вернуться с нами.

На что мы ответили:

— Спасибо, но мы все-таки намерены добраться до цели.

Казань

От Владимира мы поймали машину до Казани. Водитель по имени Наиль возвращался на свою малую родину с рок-фестиваля «Нашествие». В его машине играла группа «ДДТ». В пять утра 7 июля мы были в Казани. Наиль провел для нас краткую, но насыщенную экскурсию по пустынному утреннему городу. Мы узнали, что в Казани производят двигатели для вертолетов, увидели много старинной архитектуры, а также объектов, отстроенных к универсиаде. Наиль рассказал об экономике и инфраструктуре города, показал места, где проходили его детство и юность, университет, в котором он учился, и университет, в котором преподавала его мать. После этого Наиль доставил нас на объездную трассу и пожелал благополучно добраться до Байкала.

Набережные Челны
Второй день путешествия начинался отлично, стояла прекрасная погода, мы зашли в придорожное кафе и плотно позавтракали, а после продолжили свое привычное занятие — автостоп. Уже через полчаса мы сидели в компактной иномарке и вели беседу с новым знакомым. Водитель Александр заметил, что его юность тоже прошла довольно беспечно, и спросил, не студенты ли мы, и из какого университета («Культуры и искусств», — ответил Саша), а затем — не актеры ли мы, случаем. Я ответил «Нет» и задал ему тот же вопрос, потому что его лицо было очень знакомым. В ответ он улыбнулся и кивнул головой. Мы быстро нашли общий язык, и он рассказал, что у него есть мечта: добраться до Байкала и попить воды с его дна.

В машине Александра играли русские и цыганские романсы, Вертинский с Растеряевым, хоровые народные песни. Когда мы подъехали к Набережным Челнам, Александр свернул направо — он ехал к себе домой, на север, в Пермский край. Мы пообещали, что осенью в Москве придем на спектакль с его участием. Набережные Челны показались нам мрачным и сугубо промышленным городом. Трасса проходила вдоль легендарного завода-гиганта «КамАЗ», нас накрыла завеса из дыма, пыли и смога. По трассе нескончаемым потокам ехали КамАЗы, в кузовах у них были камазовские кабины и двигатели, даже автобусы в этом городе были сделаны на манер КамАЗов. Вся реклама, на которую падал взгляд, была посвящена этой могучей русской машине. Но ни один «КамАЗ» не останавливался, и через три с половиной часа штиля мы решили выйти из города пешком, поставить палатку и переночевать.

Нам удалось познакомиться с местным жителем, который ехал на велосипеде вдоль трассы: он поведал нам, что весь город живет за счет завода, там работают все его знакомые, друзья и родственники. Мы вышли из города и зашли в буфет рядом с заправочной станцией. В кафе меня накрыло странное состояние — побочный эффект от недосыпа и отравления тяжелым местным воздухом, голова уже плохо соображала. Пора было ставить лагерь и отправляться на боковую. Так мы и сделали, а наутро покинули этот город — как ни странно, не на «КамАЗе».

Река Ик

Погода была чудесной. Два друга-фельдшера, ехавшие отдыхать в деревню, взяли нас на борт. Вдоль трассы росло много гороха, и все единогласно решили остановиться перекусить. Мы набрали гороху в сумку и питались им несколько следующих дней. Так же поступали многие другие водители, на обочине скопилось немало машин. Мы поинтересовались, есть ли поблизости река. Водитель ответил, что скоро будет речка Ик, и предложил там остановиться. Освежившись, мы проехали еще километров 50, потом ребятам надо было сходить с федеральной трассы. Они высадили нас у придорожного кафе и купили нам в подарок банку татарского меда у местных пацанов.

Уфа, деревня Радио

Вечером мы уже были в Уфе и перевели время на час вперед. Водитель, по профессии инженер-промышленник, показал нам центр города, рассказал про местное градостроение, про плюсы и минусы застройки и про их народного героя Салавата Юлаева, а после экскурсии доставил нас на объездную трассу, где проходят машины на Челябинск и Курган. Долго стоять на трассе не пришлось, и через несколько минут мы уже общались с улыбчивым парнем по имени Ильнур, который ехал в гости к своим родителям в деревню с интересным названием Радио.

В 50-е годы зажиточный крестьянин отделился от большего села, построил дом, подразобрался в электронике и смастерил примитивный радиоприемник, который повесил на огромном столбе рядом с домом. Люди из соседних деревень приходили послушать, а некоторые стали селиться рядом, чтобы всегда быть в курсе свежих новостей. Поначалу народ говорил «Пойдем к радио», но когда домов стало много, стали говорить «Пойдем в Радио» — так название и прижилось. Ландшафт постепенно менялся, трасса стелилась между скал и сосен, мы увидели город Сим, расположенный в яме среди гор: трасса огибала его по верху. Зрелище было великолепное: лучи заходящего солнца скользили по крышам домов, город постепенно погружался в темноту.

Ильнур пригласил нас в гости, и мы познакомились со всей его большой семьей. В доме было много маленьких детей, его братьев и сестер. Нас с Сашкой хорошо приняли, посадили за стол и очень огорчились, узнав, что мы не едим мяса, потому что на ужин у них был наваристый суп из баранины. Но и помимо супа была масса вкусного: на заднем дворе у них своя пасека, на столе стояли свежие соты. Башкирский мед отличался от татарского, но был не менее вкусен. Поговорив с родителями Ильнура, мы поехали знакомиться с его друзьями, но нашли только двоих: кто был пьян, кто на заработках, а от кого и вовсе не было известий.

Впятером мы поехали в лес, разожгли костер, поставили лагерь и просидели до утра за разговорами. Когда ребята пошли по домам, на улице уже рассвело. Сашка включил радиоприемник, что бы узнать, ловит ли радио в деревне Радио. Из динамика зазвучала песня в стиле русского блатняка, с припевом: «Казино, казино, казино». Саша переключил на другую волну — там передавали песню в том же стиле, с рефреном: «Рояль, рояль, звучи, звучи для больной души в городской тиши». Эти две песни так въелись Сашке в подкорку, что он распевал их всю дорогу, даже сейчас периодически напевает.

Южный Урал

Четвертый день пути был тих и спокоен. Проехали мы совсем немного, путь проходил через уральские горы, и нам постоянно закладывало уши. Простояв на трассе четыре с половиной часа, мы решили разбить в лесу лагерь и два дня отдохнуть на Южном Урале. Свернув с трассы и забравшись на бугор, мы увидели деревню, на указателе было название «Катафка». Отыскав магазин, купили провизии на два дня и пошли в лес. Искать место для стоянки долго не пришлось — на Южном Урале просто нет не живописных мест. Мы разожгли костер, сварили гречку, Сашка даже нашел родник в 15 м от нашего лагеря. Идеальное место для туристов. Мы опять просидели у костра до утра.

Следующий день Сашка провалялся с температурой в бреду. Когда он приходил в сознание, мы начинали искать причину его недуга. Я считал, что таким образом его принимает Урал, а если по-научному — акклиматизация организма. Сашка же склонялся к тому, что не стоило пить воду из родника, или что его укусил энцефалитный клещ. Я решил, что если это не пройдет до завтрашнего утра, придется доставить Сашу в челябинскую горбольницу. Но наутро Санек был огурцом, Урал его принял, и мы продолжили путь.

Казахстан, Лебяжье

Стоп в этот день был не особо, но к вечеру мы поймали внедорожник до самого Иркутска, о чем даже не мечтали. Водитель Александр с другом Костей перегоняли автомобиль из Анапы в Иркутск и были рады помочь студентам. Ближе к ночи мы были в Челябинске, на следующее утро в Кургане, а в обед проходили таможенный контроль на границе с Казахстаном. Прошли успешно, но вдоль трассы через каждые 200 или 300 м стояли наряды ДПС и норовили остановить и придраться к любой мелочи, если видели не местные номера.

Совет на будущее: если соберетесь на Байкал на своей машине, не заезжайте на территорию Казахстана — там вы сбережете рессоры и бензин, но не нервы. Заходили в придорожное кафе: менять деньги на местные не обязательно, рубли принимают, цены для русских туристов очень низкие: мы плотно поели на 90 руб. На трассе, увидев огромную очередь машин, водитель Александр решил заехать в поселок Лебяжье, в храм Ильи Пророка. Батюшка нас хорошо принял, прочитал проповедь в пустом храме, потом пригласил в дом и накормил. Рассказал про силу молитвы и про то, что мат — это молитва дьяволу, а «Отче наш» — молитва Богу и что сегодня все владеют матом, но далеко не все знают и помнят «Отче наш». Костя и Александр подарили ему ящик ростовских помидоров. Когда мы прибыли на границу, очередь стала еще больше, мы простояли в ней до утра.

Красноярск

На следующий день мы проехали Омск и Новосибирск. На Кузбассе, когда мы проезжали поворот на Томск, ребята решили свернуть и проведать своего друга, томича Ваню. Мы решили продолжать стопить и обменялись с ними телефонами на случай, если никуда не уедем. Ближе к ночи мы были в Кемерово и заночевали в кузове ГАЗели. На следующий день добрались до музея под открытым небом в Мариинске. Это небольшой, но очень красивый город с кучей старинной архитектуры.

В Красноярске через интернет-сообщество автостопщиков нашли вписку и привели себя в порядок. Сходили в местный краеведческий музей, посмотрели на скелет мамонта, увидели мост, изображенный на десятирублевой купюре. Сашка исполнил свою географическую мечту — увидел Енисей. В Красноярске мы впервые попробовали таежный папоротник. Работники столовой удивились, узнав, что в европейской части России из папоротников не готовят салаты. Из столицы Восточной Сибири нам помог выбраться парень-фанат автомобилей «Волга» на своей недавно приобретенной мечте. От Красноярска до Иркутска пролегала финишная прямая нашего путешествия — последняя 1000 км. Ее мы проделали не сказать чтобы очень быстро, но без хлопот и проблем.

Канск

На следующий день мы оказались в городе Канске. В переводе с татарского его название означает «кровь»: в этом городе было жуткое сражение, когда осваивали Сибирь, так что река, которая протекает через город, стала красной. Трасса проходила через город, а «сити-стоп» (то есть автостоп в городской среде) — всегда дело долгое, Кемерово было исключением. Местные жители рассказали, что город нищий, производства давно нет, и рабочих мест тоже. Когда все городские фабрики перешли в частные руки, их распродали, а деньги ушли в Москву. Эта участь, к сожалению, постигла многие сибирские городки. По этой причине столицу многие сибиряки не любят. Из промышленности в городе есть только пилорамы, которые держат китайцы, работают там тоже китайцы, а доски из сибирского дерева отправляют в Китай: страну пилят в прямом и переносном смысле.

«Давайте поможем Москве. Вдруг и она нам когда-нибудь поможет», — с такими словами ребята помогли нам выбраться из Канска, хотя им было не по пути. В городе Тулун (в переводе с бурятского — «кожаный мешок», почему так прозвали город, выяснить не удалось) мы познакомились с автостопщиком из Архангельска. Артем ехал через всю страну во Владивосток. Встретив его на трассе, мы разговорились, стали делится впечатлениями и вовсе перестали стопить. В этот момент рядом сам остановился автомобиль, и из него вышел мужчина около 30 в черных очках со словами: «Куда путь держите, путешественники?» Он с другом направлялся в Иркутск из Братска: жен и детей отправили на поезде, а сами поехали на машине, и были рады нам помочь. В 3 часа ночи мы прибыли в Иркутск, поставили палатку под городским мостом на берегу Ангары и там заночевали.

Иркутск

На следующий день гуляли по Иркутску. Побывали в гостях у местной бабушки, которая ведет в Иркутске общественную кампанию по борьбе с недобросовестными чиновниками. Она коренная сибирячка, потомок старинного дворянского рода: ее предки были сосланы в Сибирь и до раскулачивания держали соляной завод. Евдокия Николаевна нас накормила, прочла свои стихи, рассказала, что ее кричалки и речевки звучали на Болотной площади в 2010 году. На прощанье протянула две горсти советских монет со словами: «Когда наступят трудные дни, выменяете их у иностранцев на рубли».

Байкал, Ольхон

На следующее утро на микроавтобусе мы добрались до Байкала, пересели на паром и оказались на Ольхоне. Там нас встретил автомобиль и доставил в Хужир, самый большой населенный пункт на острове. Увидев местный пляж, ничем не отличавшийся от типичного общественного пляжа на черноморском побережье, мы решительно зашагали вперед, к северной части острова, в поисках дикого безлюдного места. Мы шли вдоль палаточных городков, через степи и каменистые берега, через горы, поля и равнины в поисках того — мы сами не знали, чего.

Когда стемнело, оказались на верхушке одной из гор у могилы военного летчика, погибшего в 1961 году. Там мы решили заночевать. На следующий день, преодолев скалы, мы добрались до места, которое искали по наитию, и поставили лагерь. На этом острове мы провели неделю: место очень сильное, поэтому состояние наше было медитативным, и каждый начал существовать самостоятельно — объединяли нас только готовка пищи и ночные посиделки у костра за чаем. Днем в лагере никого не было, мы блуждали по окрестностям острова, погрузившись каждый в свои думы.

Природа на Ольхоне необычайная, эти красоты можно созерцать часами, да и приятно осознавать, что как бы далеко ты ни ушел от цивилизации, проблем с пресной водой у тебя не будет. Вода в Байкале достаточно холодная, поэтому купаются в ней только туристы, а местные ходят на теплые озера, которых вдоль Байкала очень много. Чистота воды мудрого Байкала завораживает.

За время путешествия мы пришли к общему выводу: страна у нас прекрасная и живут в ней добрые люди с большой душой. На этом можно и закончить отчет.

---

Вопросы и ответы

Где лучше всего начинать путешествие автостопом? 

Миша: На федеральной трассе и как можно дальше от города (вблизи города все перемещаются локально). Начинать стоит, уже миновав все повороты — в таком случае отсеется поток лишних машин.

Правда ли, что главное правило вежливости — не молчать?

Миша: Желательно разговаривать. Если водитель едет в ночь, благодаря бреду, который ты несешь, водитель будет видет дорогу, а не свои сны. Бывает и такое, что водителю нужен слушатель. В любом случае, лучше вести разговор. С каждой машиной навык общения прокачивается и не приходится долго искать тему для разговора.

Саша: Не сказал бы, что это правило. Да, водители частенько берут автостопщиков, чтобы поговорить, развеять скуку, а в позднее время —
еще и не уснуть. Но попадаются и молчаливые люди, доставать которых разговорами не стоит. Так что смотрите по ситуации и имейте в запасе пару интересных историй.

Какие реальные опасности подстерегают путешественников?

Миша: Ни в коем случае нельзя садиться в машину к пьяному или неадекватному водителю. Что шофер неадекватен, можно понять по тому, как он паркуется. Если водитель уговаривает вас сесть, можно сказать, что вам не по пути: попасть в ад вы не торопитесь.

Саша: Единственная реальная опасность, на мой взгляд, ― что вас собьют. Будьте бдительны на трассе и не сходите с обочины. В темное время суток стопить не рекомендую. Если все-таки пришлось выйти на трассу ночью, то становитесь под фонарями или пользуйтесь светоотражающей одеждой.

Где спать, где мыться, где есть по дороге?

Миша: Следует обязательно брать спальный мешок, палатку и коврик. С такой экипировкой можно поставить лагерь в тихом и спокойном месте. Сейчас есть такая штука, как сообщества автостопщиков, которые могут тебя приютить в своем городе, но лучше договориться с кем-то заранее. А мылись мы в реках, это самый бюджетный вариант; можно ходить в душ или в баню в придорожных гостиницах, но мы это не практиковали. Питались в придорожных кафе, в России это не так дорого. Также готовили на костре. Незаменимое удобство — это газовая горелка (она есть у всех дальнобойщиков). За считанные минуты можно приготовить кашу и вскипятить воду на чай. Главное — запастись баллончиками с газом.

Саша: На самом деле тут два варианта. Первый — цивильный. Делать все это на вписках, то есть в квартирах автостопщиков или других людей, готовых бесплатно на небольшой срок принять у себя путешественников. Найти вписку можно по интернету. Второй вариант — путешествовать, что называется, «дикарями». Спасть в палатке в спальном мешке и обязательно на пенке, мыться в реках или озерах. Разумеется, эти варианты можно комбинировать, что мы и делали.

Сколько понадобится денег? 

Миша:  Лучше брать наличные, расплатиться карточкой возможно редко, а найти банкомат бывает достаточно проблематично. Карточка — вещь полезная и безопасная, но на ней лучше всего хранить неприкосновенный запас на экстренный случай. Автостопщиков в России не грабят, так как считают нищебродами и полубомжами, бытует мнение: «На кой черт ехать попутками, если у тебя в кармане есть бабки».

Саша: У нас на месячное путешествие до Байкала и обратно ушло 10 000 руб. на каждого. Кому-то этого может не хватить, а кто-то путешествует вообще без копейки. Деньги лучше разделить на части и хранить в разных местах.

Какие вещи брать в путешествие автостопом?

Саша: Обязательны рюкзак, спальный мешок, пенка, шапка, теплые вещи, кружка, нож, пара зажигалок, яркая и удобная одежда и обувь. Также рекомендую взять палатку, дождевик, дорожную карту, термос, ложку, газовую горелку, фонарик, светоотражающую одежду, плеер. Не рекомендую брать много вещей, так как большой рюкзак не только тяжел, но и имеет свойство не помещаться в машины.

Миша: И обязательно топор.

Как спланировать путешествие?

Миша: Спланировать путешествие автостопом очень сложно, так как это самое настоящее приключение, и ты не можешь никак предположить днем, где окажешься к вечеру. Этим автостоп прекрасен и этим он отличается от туризма. Следует обязательно заранее, до старта, составить смету: решить на что и как будет распределен бюджет, к примеру, сколько в день будет уходить на еду, и стараться придерживаться этой суммы все путешествие.

Саша: Нужно определить маршрут заранее. Дороги выбирайте наиболее оживленные, раньше ложитесь и раньше вставайте. Не стоит ездить группами более двух человек, вы просто не поместитесь в машину. Время рассчитать практически невозможно, так как автостоп — это лотерея, особенно если вы только начинаете. Можно уехать сразу, а можно прождать машину несколько дней.

Оригинал публикации

В связи с производственной необходимостью нам понадобилось посетить Дальний Восток, причем, не просто посетить, а проделать там определенную работу, инструментарий для которой размещался в УАЗике-«таблетке» системы «Связь». Несмотря на заверения правительства об обнулении тарифов на перевозку отечественных автомобилей в этот регион, РЖД выкатило конторе за доставку УАЗа-лаборатории из Москвы в Благовещенск совершенно конский ценник в 138 тысяч рублей, не считая крепления и расходов на станции назначения, а коммерческие перевозчики, которым предлагалось доставить УАЗик напрямую в Магадан, вообще, цен меньше, чем 210 тысяч не называли, и тогда я мужественно вызвался за половину этой суммы перегнать УАЗик к месту проведения работ лично, а заодно решил посмотреть страну.

До Казани пролетел быстро, со средней скоростью 90 км/ч. На посту за Казанью, видимо, проводилась какая-то облава на пьяниц, всех тормозили и заставляли дуть в трубочку. Подул и я. Все четко, как на конвейере, один ГИБДДешник всех тормозит и направляет на пост. Второй работает с алкотестером. Заподозренных в пьянстве целая очередь, поэтому никаких лишних телодвижений дорожные стражи не делают. Подул, дождался зеленого свистка на приборе и поехал дальше. Но клиентуры у них, видимо, хватает. Передо мной попался нетрезвый татарин, который сначала говорил с ними на русском, а когда попался, перешел на татарский. Как только он заговорил на местном наречии, его увели в отдельную кабинку, наверное, чтоб наговориться всласть на родном языке без посторонних ушей.

Переночевал за Казанью у кафешки, предварительно отужинав в ней, и двинул на Уфу. Перед Набережными Челнами опять остановили, но не на посту, а в поле.
Шедшего за мной тоже. Вменяли нарушение знака «Обгон запрещен», хотя шла прерывистая. Я был первый. Мне с ходу сообщили, что немедленно лишат
прав, если я хорошо не подумаю, на что я предложил сто рублей просто из уважения к служивым. Служивые оторопели от столь мизерной суммы, но тут
на помощь пришел второй остановленный водила. Он стал громко возмущаться, что позвонит в КПО и УСБ, что это развод чистой воды и
прочее. В общем, пока я сидел в машине старшего и откупался стольником, его отпустили бесплатно. Стало обидно, что поторопился, мог бы тоже
бесплатно уехать.

Дорога до Уфы местами хорошая, местами сносная. Проскочил Уфу по объездной, километров через 20 воткнулся в пробку. Ремонт моста через реку, название которой не удалось узнать, так как табличка отсутствовала. Пускают по одной стороне в реверсе. Три с половиной часа стоял и слушал из рации матерщину дальнобойщиков, причем они говорили, что дальше будет еще одно проблемное место.

Проехал пробку. Дальше поехалось неплохо, 70-80 км/час, и уже под вечер я встал во второй обещанной засаде. Теперь ремонтировали мост через реку Сим.

Торжище у дороги возле Сима по сравнению с прошлым годом разрослось еще больше. Бизнес процветает. Тут стоял на целых полчаса меньше, всего три часа. Проехал и двинул на Челябинск.

Темнело, и в Уральских горах меня накрыл ливень. Большинство дальнобоев повставало на обочину, где могли уместиться. Под ливнем проехал 30 километров, дотянул до кафешки. Ужас. Дорога парит, темень, ничего не видно, льет как из ведра. Фуры, которые не встали, мотает по дороге. Жуть. Поспал, поел и двинул на Омск. На объездной Челябинска обнаружил интересный населенный пункт — Баландино. Сразу вспомнилась реклама пива: «Что пили в Малых Чекушках и так понятно, а в Больших Кружках пили пиво». Что едят в Баландино, пробовать не стал, сфотографировал и поехал дальше.

С магистральной дорогой М-51 при развале СССР случился прикол, часть ее, совсем маленький кусочек, попала на территорию суверенного Казахстана, и
чтобы проехать на Омск напрямую, нужно пройти четыре таможни. По две на въезде и выезде. Поэтому напрямую, понятное дело, никто не ездит, все
ездят в объезд через Ишим-Бердюжье. Дорогу сделали сносную, хороших участков больше, чем плохих. Трафик в вечернее время до Ишима весьма
мал, бензоколонок почти нет. Дорогу практически построили заново. Тех ужасных колей с пылящими по ним фурами, фотки которых я видел в
интернете, не осталось. До самого Омска асфальт, но местами присутствуют весьма приличные ямы. Нужно быть осторожным.

В середине четвертого дня пути я в Омске. Устав за три ночи спанья в УАЗике, решил вписаться в гостиницу, дабы помыться и отдохнуть. Была
обнаружена муниципальная гостиница «Иртыш», разумеется, на берегу Иртыша. Гостиница, по-видимому, содержится для заезжих чиновников из
Центра, посему очень приличная, хотя и относительно дешевая. Вписавшись, пошел погулять по городу и найти где перекусить. Обнаружил интересную
рекламу.

Помнят еще в Омске Верховного Правителя России. Правда, реклама выглядит как-то фамильярно. Могли бы твердый знак хотя бы к фамилии прилепить,
типа, «Колчакъ». Получилось бы старорежимно и солидно, а то название просто теряется в вывесках типа кафе «Дядя Коля» или бар «У Михалыча».
Омск порадовал культурой водителей на улицах, организацией движения и гостеприимством. Еду в Новосибирск. Дорога до Новосиба очень приятная,
пустая и почти идеальная.

Вроде ее начали строить заново вместо старого тракта в 1999 году и довели до конца. Пожалел, что на «буханке» не предусмотрен круиз-контроль, очень
бы пригодился. Можно катиться все 650 километров с ветерком. На большой машине типа «Волги» можно лететь 140, изредка обгоняя фуры. У кафешки на
развилке с Чанами попался русский «SCHOOL-BUS». Местным детям не приходится, как Филиппку, ходить в школу за десять километров по морозу.

Кафешка в Чанах удивила предложением в меню всевозможных пирожных и качественного чая. Съел «Эклер» и какой-то «Укус осы». Таких
качественных пирожных и в Москве-то на каждом углу не встретишь, а тут на трассе, в забегаловке, где кормят дальнобоев традиционным шашлыком,
гуляшом и макаронами. Очень понравилось, рекомендую. К вечеру я был в Новосибирске. Переночевал в Толмачево и поехал на Кемерово. Дорога на
Кемерово весьма неплоха. Снова стабильно иду 80-90 км/ч.

Два раза встречал автовозы с питерскими и подмосковными номерами. Везут «Хундаи» и еще какие-то узкоглазые иномарки. Спросил по рации, что они тут делают, и они рассказали, что «японки» и «кореянки» приплывают в Питер на судне по морю, а дальше развозятся автовозами по России вплоть до Читы. Вот уж неисповедимы пути логистики! Машинам проще проплыть вокруг материка и проехать на автовозах половину страны в обратном направлении, чем приплыть во Владивосток и прибыть к клиентам по железной дороге. Кемерово не имеет объездной дороги, но спокойно проходится через город по указателям. Дорога сначала идет мимо «Азота», который вовсю дымит трубами, несмотря на кризис, потом пару раз петляет по главным улицам города и выходит на М-53. Качество так же на твердую четверку. Трафика почти нет. В рации тишина, дальнобои практически отсутствуют. Иду на
Ачинск. Опять проблем с дорогой нет.

Трасса проходит через Мариинск с весьма путаной схемой проезда, но если держаться указателей, то проблем не будет. Справа у въезда в Мариинск со стороны Москвы во всей свой красе выставлена напоказ зона. Впечатление производит.

Похоже, все страшилки насчет того, что с дорогами М-51 и М-53 дело плохо, не соответствуют действительности, нет никакого
смысла объезжать через Тюмень или другими путями. Несколько раз я встречал дорожников, которые что-то делали на и так почти идеальных для
России трассах, похоже, за дорогами в центральной части и Сибири начали следить, как следует. Ухабов и ям в разы больше от Москвы до Урала, чем в
Азии. В Ачинске заселился в гостиницу «Аркада», в которой даже имелся безлимитный интернет, а в номерах инструкция по его использованию,
написанная явно не компьютерщиком, и поиметь, следуя ей, халявный доступ неспециалисту тяжело.

Не имеющим с собой личного компьютера, ноутбук на время проживания выдает администратор, бесплатно. Вот это сервис! Нам в европейской части до такого, как до Луны. С утра просыпаюсь и через Ачинск выезжаю на Красноярск. Движение не напряжное, указатели имеются, блудить не пришлось. Приятный городок. Объездную, кстати, Ачинск имеет, и без необходимости можно в него не заезжать.

Ачинск незаслуженно обижен популярностью, в отличие от известного каждому советскому человеку Шушенского, а ведь в нем отбывал остаток ссылки товарищ Сталин и отсюда 8 марта 1917 года он отбыл в Петербург. В Ачинск будущий большой ученый, знавший толк в языкознании, был этапирован из Туруханского края, где в селе Курейка он почти четыре года находился под присмотром царской охранки вместе с другим известным революционером и будущим председателем ВЦИК Яковом Михайловичем Свердловым. Позже Курейка стала известна благодаря расположенной там ГЭС, снабжающей электроэнергией Норильский промышленный район.

Во время моего пребывания в Норильске я пытался что-нибудь узнать об этом интересном факте у старожилов, но никто ничего не знал. Странно. В Москве на каждом доме, где появлялся во время или до октябрьских событий хоть кто-то из верхушки ВКП(б) висит мемориальная доска, а тут такой пробел в истории Партии. В наши дни в Красноярском крае так же полно пенитенциарных заведений. Причем УФСИН по Красноярскому краю — одно из самых передовых в России. Помимо новейших технических средств по охране заключенных тут внедрили такое новшество, как видеосвидания. З/к и прибывшие на свидание
родственники общаются с помощью видеосвязи.

Цена
весьма доступна, 10 рублей за минуту. Но, все же стоит признать, что за
эти же самые 10 рублей можно поговорить с Тель-Авивом или США, причем
не одну минуту, а 5 минут. Что поделаешь, естественная монополия. Или
неизвестные секретные законы физики, по которым пропускная способность
канала за колючей проволокой длиной в 300 метров равна пропускной
способности канала на воле длиной в тысячи километров, хотя иногда
действительно, в некоторой среде «стук распространяется быстрее, чем
звук».

Дорога
до Красноярска снова сюрпризов не преподносит, как и его недавно
построенная объездная. Скорость обычная 80-90 км/ч. При подходе к Красу
92-й бензин подорожал на три рубля. От Москвы до Краса он стоил от 19 до
21 рубля за литр, а после Красноярска стал стоить от 22 до 24 рублей.

Обедая
в кафешке перед Красом, ел вкусный салат из огурцов и помидоров. Решил,
что овощи должны быть местные. Это предположение впоследствии
подтвердилось. Проходя объездную, заметил обилие теплиц. Вот вам и
развал сельского хозяйства в Сибири. Теплицы стоят, овощи растут, народ
работает.

Переезжая
Енисей по новому мосту удивился его относительно небольшой ширине. Я
привык видеть Енисей в Дудинке широченным, таким, что почти не видно
другого берега. Правда, до Дудинки в него впадает куча больших и малых
речек и, видимо, Енисей в этом месте еще не набрал всей силы. Дорога до
Канска на твердую четверку. Только перед самым Канском начинают
попадаться небольшие ямки, требующие внимания и снижения скорости до
50-60 км/ч. В окрестностях Канска еще совсем недавно размещалась 23
Гвардейская ракетная дивизия РВСН, имевшая на вооружении на момент
расформирования в 2007 году грунтовые комплексы семейства РС-12
«Тополь», но остались арсенал ВМФ и военный аэродром с базирующимися там
МИГ-31. Аэродром ПВОшный, поэтому имеет весьма мощный парк РЛС, которые
стоят прямо вдоль дороги. Вот бодро вращается приемо-передающая кабина
П-30.

Вид
на Канск и реку Кан от бывшего военного городка РВСН (ЗАТО Солнечный),
переданного муниципальным властям и ныне заселенного гражданскими.

Выезжаю
на Иркутск. После Нижнего Ингаша начинается веселье. Нижний Ингаш — это
широко известное название. Если Тула ассоциируется с самоваром, а
Оренбург с пуховыми платками, то Нижний Ингаш прочно ассоциируется с
задней частью организма. Стоит при общении с любым
водителем-дальнобойщиком упомянуть это название, как в ответ прозвучит:
«Нижний Ингаш — это задница». Надо сказать прямо, задница эта не самая
большая в России, но самая известная — бесспорно.

Про
участок федеральной дороги от Нижнего Ингаша до Нижнеудинска написано
немало, его плачевное состояние известно всем автомобилистам дальнего
следования, но ничего не меняется на протяжении десятков лет. Создается
впечатление, что эту «достопримечательность» специально не ремонтируют и
сберегают в первозданности, как какой-нибудь памятник архитектуры
прошлого. Ведь исчезни эта «изюминка», и Нижний Ингаш бесславно
затеряется на российских просторах, как тысячи других придорожных
поселений. Хотя какие-то работы по устранению этого безобразия
проводятся.

Насыпается насыпь, везде знаки «Объезд» и «Ремонт
дороги», есть законченные куски асфальта по несколько километров. Но все
это делается как-то вяло, похоже, что больше для галочки. Дорога,
вернее, грейдер, проходит через Тайшет, который оказался большой
деревней. Тайшет — крупный железнодорожный узел на Транссибе.

Здесь
начинается БАМ и сюда приходит ветка с Абакана. Кстати, восточные
дороги электрофицированы переменкой 2х25 кВ, в отличие от железных дорог
европейской части, где постоянный ток 3 кВ. И электровозы тут намного
более мощные. Абаканская ветка известна меньше, чем Байкало-Амурская
Магистраль, но они с ней являются близкими родственниками. Начинали и
БАМ и Абакан — Тайшет еще в сталинское время, силами заключенных
Главного Управления Лагерей Железнодорожного Строительства (ГУЛЖДС).
Обоим эти проектам помешала Великая Отечественная война. Продолжали эти
стройки уже в хрущевское время силами комсомольцев, не гнушаясь и трудом
оставшегося спецконтингента.

И про Абакан-Тайшет и про БАМ пел
Юрий Визбор. Но БАМ знают все, а Абакан — Тайшету внимания публики
досталось намного меньше. Хотя по трудности и человеческим жизням ветка
на Абакан занимает второе место среди железнодорожных проектов СССР
после дороги Салехард — Игарка, брошенной после смерти Вождя и так и
недостроенной.

Проехал Алзамай с известным мотелем «У Петра», но
останавливаться не стал. Хотелось побыстрее пройти грейдер. Километров
за 40 до Нижнеудинска пошел асфальт. И вот уже ночью я в Нижнеудинске.
Решил заселиться в гостиницу, отмыться от пыли. В городе имеется
единственная гостиница «Уда», с оценкой «0,5 звезды». Моюсь, сплю и
выдвигаюсь дальше на восток. Перед Тулуном опять 40 километров ухабов.
Встретил еще один московский автовоз, везущий «японки» из Финки, что
творит РЖД, слов нет. Пролетаю Иркутск через город, так
как объездная еще не готова. На въезде в Иркутск со стороны
Улан-Уде по М-55 вижу то, от чего на просторах Сибири я давно отвык —
многокилометровую пробку из дачников, возвращающихся вечером в
воскресенье в город. Я насчитал длину пробки 9 километров.

После
Иркутска начинается 70-километровый горный серпантин на Слюдянку. Особо
безбашенные водители устраивают на нем гонки с обгонами. Еду строго по
знакам, на один километр бывает до трех поворотов на 180 градусов. До
того, как солнце совсем село, успеваю доехать до Култука. Здравствуй,
Байкал!

В
Култуке покупаю пять омулей горячего копчения по 30 рублей за рыбку,
еду до Слюдянки, съедаю их и под шум Транссиба ложусь спать. Половина
перевозок по Транссибу — это цистерны с нефтепродуктами, причем на 70%
их красуется надпись «ЮКОС». Уж и ЮКОСа вроде нет уже, а его бочки все
катаются по Забайкалью. Проснувшись, выдвигаюсь на столицу Бурятии —
Улан-Уде. Снова горные серпантины, в основном асфальт, но местами
грейдер в жутком состоянии.

Заехал
в Улан-Уде посмотреть город и перекусить и случайно наткнулся на
магазин запчастей для УАЗов с огромнейшим ассортиментом. Есть даже
всякий «тюнинг» типа хромированных местными умельцами родных «фаркопов».
Половина запчастей еще из закромов Родины — «Made in USSR».

Купил
впрок «лягушку» ближнего-дальнего и бензонасос, которые стоили дешевле,
чем в Москве в три раза. Выехал на Читу, в Мухоршибирь. Дорога до Читы
на четыре с плюсом, очень достойная. Бурятия — та же Монголия: горушки,
степи между ними, кишлаки. В одном селении видел избу — пятистенок,
покрашенную в зеленый цвет с надписью «Сбербанк», жаль было против
Солнца, сфоткать не получилось. По сторонам встречаются знаки «ОБОО —
Священное место». Нужно останавливаться, привязывать ленточки.

Достиг
Читы и решил пополнить запасы воды. В забайкальской воде обнаружилось
безумное количество железа. Перепробовал множество местных марок, железа
везде выше крыши, но особо запомнилась марка «Кука». После того как я
отхлебнул грамм двести этой воды, у меня несколько часов во рту стоял
такой вкус, будто я наелся железных опилок. Из бесплатного водопровода в
Чите вода течет чище и приятнее на вкус, чем продается за деньги в
магазинах. За что этой «Куке» дали огромное количество медалей,
нарисованных внизу этикетки, совершенно непонятно.

Выехал
на федералку. Через 140 километров асфальт кончился и начался грейдер
разной степени паршивости с редкими участками нового асфальта. Были
участки типа «стиральная доска», были участки глины, были ямы и
колдобины разной величины. Но самое неприятное — это «лунная
поверхность», позже мы ее прозвали «луна». Изрезанное множеством
кратеров щебеночно-земляное дорожное полотно, не позволяющее ехать более
30 км/ч. Во всей красе эта «луна» пошла в районе Могочи. Бензин стоит
здесь 25-27 рублей за литр.

Прибыл
в Могочу. Могоча представляет собой большую деревню с вкраплением
пятиэтажек и когда-то была центром золотодобычи. Лучше всего положение
дел в Могоче характеризует дорожный знак, висящий на главной улице.
Жизнь в Могоче такая же как он, вроде есть, но куда, зачем и почему —
непонятно.

В
Могоче я встретился с Ашей, который в Благовещенске управился не
дожидаясь меня и приехал ко мне навстречу на поезде. Благовещенск —
город образованный и образовательный. Он чуть менее чем наполовину
состоит из учебных заведений, общежитий, в которых проживают жадные до
учености юноши и девушки. В нем имеются АГУ, БГПУ, АГМА, ДГАУ,
бесчисленные ПТУ и колледжи. Все учатся всему. Прорвавшись сквозь ряды
ПТУ, школ и общаг можно выйти на границу с Китаем, над которой, согласно
известной песне, хмуро ходят тучи и которую берегут от самураев стойкие
часовые Родины. Во время Ашиного посещения Благи действительно тучи
ходили хмуро, но вот часовые Родины отсутствовали напрочь, да и сама
граница представляла собой обычную заплеваную амурскую набережную.

Аша
успел обнаружить в Могоче постоялый двор. Постоялый двор представлял
собой двухэтажный барак, переделанный в жалкое подобие гостиницы. Ставя
машину за забор гостиницы, я услышал характерное стрекотание и обнаружил
в одном из сараев дизельгенератор АД-30. Оказалось, что хозяин, видимо,
анархист-индивидуалист в душе, отключил свое предприятие от
централизованного энергоснабжения и перешел на автономное. По его словам
в месяц он платил за электричество местным энергетикам 50 000-00, а
теперь электроэнергия обходится ему в 26 000 рублей в месяц.

Удивительно,
часовой расход такой станции около восьми литров в час, получается, что
в сутки в ней горит 192 литра солярки, в месяц шесть кубов, при цене
соляры даже в 15 рублей за литр это будет 90 тысяч, не считая масла и
амортизации ДГУ. Видимо, в Могоче какая-то другая, нестандартная,
арифметика. Еще во дворе этой гостиницы стоял сарай и в нем виднелся
бильярд, но киев не было. По словам хозяина заведения, кии он выписал
месяц назад из Москвы, но они пока не доехали.

Вообще, этот
местный клуб ночью нам дал прикурить на полную. К нему съехалась вся
местная молодежная элита и начала разухабистые гуляния с песнями из
хрипящих автомагнитол, пьяными криками и какой-то очень громкой
движухой, по звуку похожей на драки. Еле уснули. Вспомнилась поговорка:
«Бог создал Сочи, а черт — Могочи». Весьма актуально. Поспали и поехали
на восток. Объем работ по строительству федералки проделан огромный.
Виден размах.

Взрывается
и пересыпается умопомрачительное количество скальника, срыты целые
сопки. Через каждые 40-50 километров поставлены асфальто-бетонные
заводы. Построены капитальные мосты. Но делается все как-то лениво.
Экскаваторщик копает, а рядом 15 человек стоят и курят. Десять лет
строят и похоже ранее, чем через пять лет, не закончат такими темпами.
Доехали до развязки федералки с М-56.

Развязка
строится в двух уровнях, как на настоящих дорогах. Повернули на М-56.
Когда-то, видимо, до Тынды был асфальт, а теперь поверх него насыпали
грунта и сделали грейдер. Едется нормально, скорость доходит до 80 км/ч.
Достигли Соловьевска, представляющего собой большой и ухоженный
поселок, решили перекусить. Первая же кафешка на М-56 очень порадовала и
вообще далее до Якутска с кормежкой — полный ажур, дороговато, но
вкусно. По сравнению с помоями, которые я изволил откушать на федералке,
это был просто ресторан. Правда и цена выросла, вместо 138 рублей на
двоих на федералке за помои, именуемые «поджаркой» и «пирожками», тут мы
оставили 450 рублей, но съели по шашлыку, по паре чебуреков и выпили
четыре чая с «Твиксом», причем все поданное нам было качественным.

Наше
внимание привлек идущий вдоль обочины оранжевый провод. Присмотрелись,
проводов оказалось два. Второй был черный. Остановились и обнаружили,
что обочина дороги утыкана зондами/геофонами американской системы
«Гео-импульс», т.е. датчиками, фиксирующими вибрации, а провода — это
измерительная цепь (оранжевый) и данные/питание (черный). Мониторят, не
размывает ли дорогу. Похоже, после шухера 2006 года с известной
многонедельной пробкой выделили деньги и установили такую штуку.

Непонятно
только почему этой системой оборудованы первые, самые благополучные,
километры от Тынды. Логичнее ее было бы ставить под Якутском, где все
гадости с дорогой и происходят. К ночи приехали в Тынду. Гостиницы
забиты по причине празднования 35-летия БАМа, столицей которого является
город, но мы нашли-таки двухместный номер со странной конструкцией
санузла, где воду из душа нужно было лить прямо на пол, на котором стоят
унитаз и раковина, а сам номер был такой, что две кровати еле влезали.
Как же в таких условиях жили ударники, приезжавшие строить железную
дорогу? Гостиница — одна из центральных и такие условия. Цена, кстати,
тоже немалая — 3 600 рубликов за номер при самом поганом соотношении
цена-качество, какое я только встречал.

Поспали,
отмылись от пыли и выдвинулись в Якутию. Вдоль М-56 тянут железную
дорогу, носящую гордое имя «Амуро-Якутская Магистраль», сокращенно АЯМ,
которую проложили уже до Улуу. Далее собираются дотянуть до Нижнего
Бестяха и построить либо паром, либо мост в Якутск.

К
вечеру были в Томмоте. Опять ночевали в гостинице. Гостиница
деревенская, но как ее назвала девушка в ларьке, где мы покупали воду,
«недавно обделанная». «Обделано» неплохо, стоимость небольшая. Поспали,
поели, переехали по мосту Алдан и рассчитывали к вечеру быть в Нижнем
Бестяхе, но судьба опять подставила нам подножку.

Помнится, в
прошлом году интернет-общественность с упоением читала блог известного
Великого Русского Дизайнера с птичьей фамилией, который пытался по
федералке экспедиционировать на Дальний Восток. Героически вправляя с
помощью расейских сервисменов каждую тысячу километров в чрево своего
«Ландровера» вываливающийся на дорогу двигатель, он пытался домчать до
Владивостока и занести этот подвиг на скрижали интернета, но его
буцефал, нареченный им «Мумусиком», оказался очень серьезно болен грыжей
и в результате хронического недержания кишок в пузе нашел свою смерть
где-то в районе Улан-Батора, откуда его хладный труп был эвакуирован в
РФию на монгольском ЗИЛе. В результате этой «этнографической экспедиции»
хозяин Мумусика полнее всего познакомился с этносом «автослесарь
российский», а прочие этносы, можно сказать, и не заметил. Хотя до
введения пошлин по «федералке» без проблем проезжала тысяча человек
перегонов в день. Причем не на джипах, а на пузотерках. Вот такой вот
приключился у него конфуз.

А теперь двигатель отвалился у нас,
правда не на «федералке», а на М-56 в районе Улуу. Раскрутилась левая
подушка, двигатель просел, и, держась вместе с коробкой только на двух
точках крепления, потянул нижний патрубок, штуцер радиатора в месте
вальцовки дал трещину и радиатор потек. Хорошо, что «буханка» — не
«Ландровер», подумали мы и, подпихнув двигатель домкратом, прикрутили
подушку обратно, залепили трещину холодной сваркой и поехали дальше.
Теперь нам придется заехать в Якутск, который находится на другом берегу
Лены, и купить новый радиатор, так как радиаторы современных
«буханок» алюминиевые/одноразовые и не паяются.

Самый смак дороги
М-56 приходится на 250 километров перед Якутском. Если на всем своем
протяжении после Соловьевска она на «двойку», то здесь она оценивается
на твердый «кол». Я вспомнил, что с Качикатц, не доезжая Нижнего
Бестяха, можно уплыть на другую сторону Лены и доехать до Якутска по
асфальту, что мы и сделали.

Паром стоит 500 рублей и, похоже,
является неофициальным, так как кассы просто нет в природе и
никаких документов на уплаченные деньги не выдается. Позже мы называли в
разговорах переправу в Качикатцах «черными паромщиками», в отличие от
официальных паромщиков в Нижнем Бестяхе, у которых касса и чеки были. Но
стоит признать, что «черные паромщики» делают доброе дело, сокращая
проезжающим по М-56 сто жутких километров этой дороги, на которой по
причине ее высокого качества каждые 5-10 километров кто-то чинится или
меняет колесо и по сравнению с которой федералка «Амур» — просто
автобан.

Уже
ночью мы были в Якутске. Гостиницы в Якутске очень дорогие и вообще все
дорогое. Вписались в какой-то «Курбан-Байрам Хотел», заплатив 6 500
рублей, что является рекордом за все время поездки, и уснули. Утром
купили новый, уже медный, радиатор, засунули его под капот, долили
тосола и помыли за 800 рублей «буханку» внутри и снаружи на мойке, чтобы
избавиться от пыли, коей нас щедро попотчевала автомагистраль «Лена».
Пока меняли радиатор и мылись, наблюдали рытье канавы с помощью
знаменитого местного инструмента золотодобытчиков. Простецкий лом,
популярный в средней полосе, здесь не уважают.

Поехали
на паром. Простояли в очереди часа два, но провели время с пользой,
поели в расположенной на переправе кафешке. Паромы ходят без расписания.
Заезд на паром представляет собой шоу с демонстрацией всех граней
водительского мастерства, потому что, как только паром причаливает и
разгружается, очередь приходит в хаос и заезд идет в стиле «кто наглей,
того и тапки», все бибикают, орут в окна матом и затирают друг друга,
пытаясь протиснуться к аппарели. На пароме сразу становятся видны
предпочтения якутов в выборе автомобиля.

Кругом
одни «буханки», причем почему-то серые, другие цвета суперредкость.
Если в Москве или Питере скрыться от милиции на «буханке» невозможно, по
причине заметности ее в толпе «Порше» и «Мерседесов», то в Якутии
скрываться нужно строго на «батоне», лучше всего мышиного цвета.
«Буханку» тут предлагают даже в качестве приза в СМС-викторине по
телевизору. Если Ульяновский завод закроют или он перестанет выпускать
«бухлобусы», то на чем будет ездить Якутия неизвестно, другие машины тут
не уважают. Переправились в Нижний Бестях. Теперь мы на трассе
«Колыма», которая раньше начиналась от переправы через Алдан в Хандыге,
но недавно была реконструирована и переразмечена от Якутска до Магадана.
До темноты прошли около 150 километров. На 181 километре трассы
«Колыма» обнаружили подробный указатель с расстояниями до Мегино-Алдана.
В Ытык-Кюеле целых две бензоколонки, где есть 92-й бензин.

К
ночи добрались до паромной переправы в Хандыгу. По сведениям ночевавших
на берегу КамАЗистов паром открывался в семь часов утра. Легли спать в
машине на берегу Алдана, поставив будильник. Утром проснулись, первый
паром, похоже, ушел досрочно, но через полчаса подошел второй. Паромы,
как у «черных паромщиков» в Качикатцах, —баржа с аппарелью и катер.
Переправа легковушки стоит 1 400 рублей, с пассажира, как всегда,
стольник. Погрузились последними и паром отошел. Течение Алдана быстрое,
навигатор показывает скорость 2-3 километра в час, еле ползем. Всего
переправа длится часа три с половиной. Съезжаем с парома и через час мы в
Хандыге. Прямо на въезде —магазин запчастей для УАЗов, там же недалеко
заправка с 92-м бензином, бензин стоит 28-30 рублей. Везде советская
символика, как будто СССР еще жив.

Гостиницы
в Хандыге существует две. Одна — деревянный новострой на шесть номеров,
как нам сказали, в ней селят иностранцев, ездящих на экскурсии по
ГУЛАГовским местам, а вторая — подъезд жилого дома, донельзя
заплеванный. Забиты обе, мест нет, но нам дали телефон мадам, посуточно
сдающей квартиру. За умеренную плату в нашем распоряжении оказалась
«трешка», чистая и даже с горячей водой и посудой, в двухэтажном доме.
Забросили вещи, сходили в магазин за картошкой, сварили, заправили
тушенкой, посмотрели по телевизору якутские новости и легли спать. С
утра двинулись на Кюбюме, или как ее тут называют «Куба». Проехали
развилку на Тополиное.

Дорога
до Тополиного круглогодична, а далее зимой готовят зимник, называемый
«Янским зимником». Начинаясь от Тополиного, через Усть-Куйгу, он выходит
в Тикси, протяженность его 1 780 километров. Кусок, отходящий с
Усть-Куйги на Депутатский, который был разморожен и брошен в 1995 году,
не пробивают. Зимник, по словам местных, без проблем проезжаем на машине
класса «Нива».

Далее уперлись в ремонт дороги, движение закрыто с
7:30 до 17:30, пропускают по графику каждые 2,5 часа по полчаса.
Поднимают дорогу. Экскаватор нагребает грунт с обочин на середину
полотна. Попытались проехать за бутылку, но экскаваторщик отказался и от
бутылки, и от предложенных далее 200 рублей, сказав, что работа для
него святое, а выполнение плана — священный долг, а если он будет
отъезжать и всех пропускать за деньги, то план выполнен не будет. Такие
вот принципиальные люди трудятся в колымских ДРСУ.

За
время ожидания познакомились с двумя иностранными мотоциклистами,
покоряющими Колыму на мотоциклах марки «BMW». Первый из них — Вальтер,
парень лет тридцати пяти, австралиец, похоже, профессиональный
путешественник, спонсируемый баварцами, второй — англичанин, катается с
Вальтером на старости лет от скуки. Показали им «буханку», объяснили,
что выпускается она 50 лет без изменений и является «русиш милитари
машин». Иностранцы очень удивлялись конструкции и аскетизму внутри, что
ГУРа нет, кругом рессоры и в КПП всего четыре передачи. Так же они
сообщили очень интересную информацию, что в Якутию и летом можно попасть
минуя трассу М-56 с ее колдобинами, проехав через Жигалово, проплыв с
Усть-Кута на Мирный на барже за четыре дня, и далее, по Вилюйской
трассе, проехать в Якутск. Баржа стоит четыре тысячи рублей за один метр
длины автомобиля, но мотоциклы вместе с ними довезли бесплатно, из
уважения к ним.

Через два часа проезд открыли, и мы двинулись дальше. Начались прижимы.

«Ласточкино
гнездо», «Желтый прижим», «Черный прижим» и всякие мелкие, безымянные.
Прижимы вырублены в скале еще зековскими кирками и лопатами, пропасти
имеют глубину метров до тридцати. Через каждые сто-двести метров
устроены карманы, чтоб разъезжаться со встречными.

Проехали
метеостанцию «Восточная». На ней можно разжиться соляркой. Перевели
часы на час вперед, «Восточная» стоит на границе часовых поясов.

Проехали
еще километров 30 и свернули в бывший поселок французских киношников,
которые два года снимали здесь фильм «Волк», а теперь их поселок забрал
«Амурмост» с целью сделать в нем базу. Фильм, по слухам, должен
появиться в европейском прокате в сентябре 2009 года.

У
нас было поручение разыскать в нем одного мужика, оставленного
сторожем, и передать ему из Москвы презент — бутылку настойки. Каково же
было выражение лица этого товарища, когда он вышел на лай собак, и
произошел разговор: «Вы гражданин такой-то?», «Да, это я….. А что
случилось?!», «Тогда вам подарок — пузырь настойки из Москвы!». Похоже,
он подумал, что за ним пришли, чтобы забрать (а кто еще может специально
заехать в эту глушь?) а тут наоборот — бутылку дарят. Доехали до
Кюбюме.

Заправка
работает, есть 92-й по 32 рубля. Заправились. Снова встретили Вальтера.
Подобрали мужика, который сказал, что он рыбак и едет к сестре в
Усть-Неру, решили подвезти. Мужик в разговоре произвел странное
впечатление. Похоже, ни к какой сестре он не ехал, а являлся бродягой,
но чистеньким и не совсем потерявшим интеллигентность. На вопрос как
обстоят дела с горбушей, пошла она на нерест или нет, он ответил, что
наверно пошла, но не горбуша, а семга, и не в Магадане, а в Мурманске.
На все прочие вопросы он отвечал так же невпопад.

Пробили колесо,
единственный раз за всю поездку. Мужичок предложил помочь поменять, и мы
дали ему балонник. Ключ, похоже, он тоже держал в руках первый раз. В
общем, когда мы подъезжали к Усть-Нере, он попросил высадить его у моста
через Индигирку, а не в поселке. Мост через Б. Селерикан готов и сдан,
через Эльгу должна быть рабочая комиссия 22 июля 2009 года, по мосту
пропускают, но только когда не ведут работы, могут до вечера не пускать.
Проехали без проблем. Усть-Нера наполовину развалена, но жизнь в ней
еще теплится.

В
Усть-Нере есть бензоколонка с самой высокой в регионе ценой 92-го
бензина в 33 рубля за литр, шиномонтаж и два магазина с запчастями для
УАЗов. Зимой с Усть-Неры строят зимник, называемый «Колымским зимником»,
который через Зырянку и Черский выходит на Чукотку, в Билибино, по
проезжаемости на легковушке сведений нет, но УРАЛы ходят. Остановились в
гостинице. Единственный бар со странным для этих мест названием
«Петушок» не работал. Притащили в номер чайник, плитку и сделали тушенки
с картошкой. Местная милиция, остановившая нас просто поболтать, даже
не проверила документы. Погуляли по поселку, и Аша решил настроить
интернет через GPRS.

Промучившись три часа, он его запустил, но
ping составлял 3,5 секунды с потерей 50% коротких пакетов, длинные же
вообще не проходили. Кабеля в Усть-Неру нет, «Сахателеком» бросил все
кабельные линии на правом берегу Лены и наставил по селам и поселкам
VSAT-терминалов. Как тут развиваются нанотехнологии по указанию Кремля,
не ясно, какие же технологии и нацпроекты типа «Образования» с таким
интернетом? А вот магаданская часть кабельной линии до Мяунджи
поддерживается в исправности.

Выспались и поехали дальше. На
выезде из поселка стоял и голосовал вчерашний мужичок — «рыбак», видимо,
у сестры в Усть-Нере он уже погостил и теперь отправлялся к свояку
троюродного племянника в Магадан. Брать не стали, мы уже провезли его
200 километров, а теперь путь другие везут, наша совесть чиста. Дорога
хорошая, но некоторые мосты в ремонте, либо аварийные, приходится
объезжать вброд.

Дорожники
молодцы, «Колыма» содержится в образцовом для грейдера состоянии. Мы
все время сравнивали ее с «Леной» М-56 и удивлялись, вроде и
климатические условия одинаковые и регион один и тот же, но почему по
М-56 можно ехать только 30-40 км/ч да и то с опаской, а по «Колыме»
свободно едется 80-90 км/ч? На «Колыме» ямы и ухабы —редкость, а М-56
вся состоит из ям и ухабов. Речек и ручьев на «Колыме» больше, а
качество дороги выше?

Въехали в поселок Артык, за ним кончается
Республика Саха (Якутия) и начинается Магаданская область. Ничего
интересного, умирающий поселок, до сих пор живет при коммунизме.

В
Артыке пост с закрытым шлагбаумом, останавливаемся, и я иду на него с
документами. Все стены поста увешаны описаниями различных преступников,
ограбивших, убивших кого-нибудь или совершивших побег из мест
заключения. Доска не вмещает всех, поэтому свежие преступники висят на
доске, а полугодовой и более давности сшиты в толстый талмуд и висят на
веревочке. На посту сидят три якута без формы, но с пистолетами. Просят
не только документы на машину, но и паспорта — и водителя, и пассажира.
Проверили, попросили открыть кузов и осмотрели вещи, что везем. Ничего
подозрительного не обнаружили, денег не вымогали. Водителя бензовоза,
шедшего с Магадана, тоже досконально проверили, вплоть до сертификатов
на топливо и метрологии цистерны. Тоже ничего не нашли. Записали нас в
журнал, открыли шлагбаум, и мы проехали: бензовоз в Якутию, а мы из
Якутии. Вспомнили про подозрительного «рыбака», которого подвозили,
могли бы с ним вляпаться.

Заехали в Кадыкчан, распиаренный как колымская Припять.

Не
так давно, уже в новейшей истории России, город шахтеров, обслуживающий
угольный разрез и шахты, был разморожен и брошен. Среди зимы встала ТЭЦ
и люди в мороз -50 С остались без тепла. Несколько тысяч человек с
семьями вынуждены были эвакуироваться, бросив свои квартиры и имущество.
Где они нашли приют зимой в таком количестве, даже не представляю. В
некоторых квартирах остались печки-буржуйки, видимо, те, кому некуда
было идти, остались в замерзающем городе без воды, света и канализации.
На улицах полно брошенных машин, раздербаненных мародерами, причем
львиную долю составляют «Запорожцы». Учитывая то, что печка у него на
бензине и охлаждение воздушное, странный выбор модели автомобиля для
этих мест, видимо, «Запоры» распределяли труженикам Колымы по
остаточному принципу.

Зашли в бывшее помещение Дома связи, филиала Сусуманского узла.

Оборудование
АТС вывезено в организованном порядке, остальное просто брошено.
Валяются телеграфные аппараты, таксофоны, запчасти к телефонным
аппаратам, документация и даже самогонный аппарат в комнате кабельщиков.
Ознакомились с валяющимся на полу заявлением от начальника местного
УВД, который просил для устанавливаемого на отворотке в город поста
ГИБДД выделить телефонный номер с наложенной резолюцией «Удовлетворить».
Город потихоньку растаскивают. Работает организованная мародерская
бригада, имеющая даже мощный бульдозер, чтоб выковыривать чермет из
земли. Доехали до Сусумана.

Именно
здесь «чифирил за чайником с гражданином начальником» прибывший по
этапу герой песни Александра Яковлевича Розенбаума, причем начальник
этот «зону правильно держал, из пайки зековской не крал». Наверное,
потому преемники этого честного «гражданина начальника» и сейчас у
власти в Сусумане, Сусуман развален всего на 10%, а не как большинство
колымских поселков на 90%, хороший городок, даже видели одну
новостройку. В Сусумане действует автовокзал и при нем гостиница,
которую я могу назвать одной из лучших и дешевых гостиниц Колымской
трассы. Рекомендую. В кафешку не пошли, удовольствовались тушенкой с
картошкой, сваренной в номере. Переночевали и выдвинулись дальше к
Магадану.

Проехали Ягодное. Ягодное, как и Сусуман, выглядит
хорошо, у милиции стоит десяток УАЗиков, все покрашено, видели несколько
магазинов. Доехали до Дебина, проехали пост ГИБДД, который не
заинтересовался нами, и решили сгонять на Колымскую ГЭС и в Синегорье,
куда от основной трассы отходит тридцатикилометровая дорога. Река Колыма
в своем верхнем течении выглядит, как речка-переплюйка, которых здесь
сотни.

Мощность
ГЭС составляет 900 мВт, она дает 90% электроэнергии Магаданской
области. На фотографии водосброс, здание самой ГЭС слева от него, чтоб
его сфоткать нужно лезть на сопку, мы не полезли. Сейчас вовсю едет
строительство еще одной ГЭС — Усть-Средниканской.

Посмотрели,
пофоткались и поехали в Синегорье. Синегорье лежит на 90% в развалинах,
окна выбиты, дома покинуты. Единственное здание, которое содержится в
порядке, это «Колымаэнерго», управляющая Колымской и Усть-Среднеканской
ГЭС. Центральный магазин ужасен, цены — космос. Бутылка-полторашка
минеральной воды стоит 45 рублей, откуда тут у людей такие деньги?
Дороговизна на фоне разрухи ввергает в ступор. Заехали на центральную
площадь Синегорья.

Парадный вид площади выглядит так.

А оборотная сторона медали совсем другая — та же самая площадь, но снятая в другую сторону.

Дома
на фотографии заброшены, окна выбиты. Как можно загубить Синегорье при
наличии под боком практически халявной электроэнергии — загадка. Ведь
Колымская ГЭС работает, и на ней даже висит лозунг, что она
«Энергетическое сердце Колымы». Поехали в аэропорт Синегорья, который
раньше принимал рейсы с Магадана и даже с материка. Развален.

ВПП
в хорошем состоянии, бетонная, длиной 2 500 метров. Аэропорт действовал
с 1978 по 2000 год. Покатались на УАЗике по взлетно-посадочной полосе.
Достигли скорости в 98 км/ч, видимо, бензин не очень, вообще-то в
средней полосе России я без проблем разгонялся на нем до 110 км/ч.

Поехали
обратно в Дебин. По дороге попали в полосу лесного пожара, который
подошел к дороге, и с ним мужественно боролось десятка два бичеобразных
граждан и человек пять в непонятных мундирах. Боролись бичеобразные
преимущественно тем, что приминали подлесок попами и сжигали кислород,
непрерывно куря папиросы, а пять обмундированных товарищей ходили и
пшикали в пламя водой из заплечных бурдюков, но огонь от этого не
уменьшался. На что тратятся жуткие миллионы, выделяемые на охрану лесов,
понять не удалось. Доехали до Дебина, проскочили брошенное Спорное,
заправки в котором нет, хотя по карте значится, и двинулись на Оротукан,
в котором хотели заночевать. Оротукан развален на 80%.

Гостиницы
нет, и вообще непонятно чем там живут люди, кругом руины. На въезде
надпись на плакате: «Транзиту въезд в Оротукан запрещен». Ну и
правильно, незачем туда заезжать, время тратить. Кроме магазина, в
котором продается водка и крупа с макаронами, ничего в нем нет. Купили в
этом магазине по булке с маком. На выезде из Оротукана бензоколонка,
92-й есть, цена 28 рублей, заправились и поехали дальше. Мякит брошен,
колонки нет. Атка брошена на 95%, есть колонка с 92-м и кафешка,
перекусили.

От Атки до Магадана начинается асфальт. Проехали
поселок Сокол, в котором находится аэропорт и есть две гостиницы. У
развилки на Олу нас остановило ГИБДД на предмет поиска в машине икры и
рыбы, которые обнаружены не были, и «Встает на пути Магадан, столица
колымского края», в 2009 отмечающий свое 70-летие.

Заглянули
на смотровую площадку у монумента «Маска скорби». По слухам внутри
«Маски» скульптор Эрнст Неизвестный расположил две комнаты, в одной из
которых воспроизведен интерьер тюремной камеры, чтоб каждый посетитель
мог зайти и почувствовать себя в роли з/к. Но, видимо, народ начал там
хулиганить, пить и блудить, и комнаты эти закрыли стальными дверями с
пудовыми замками. Почувствовать себя заключенными у нас не получилось,
ограничились внешним осмотром.

Сфотографировали
панораму Магадана. В правой части видно Нагаевскую бухту, от ворот
порта которой и отсчитываются километры Колымской трассы. Трасса
проходит через город, сначала превращаясь в проспект Ленина, а потом в
улицу Портовую и приходит к торговому порту. На другой стороне
Нагаевской бухты есть еще рыбный порт.

Из
Магадана Аша отбыл самолетом в Москву, мне же предстояло плыть с
машиной во Владивосток, чтобы закончить работу, отправить лабораторию
домой по «железке» и улететь самому. Обнаружилась проблема,
заключающаяся в том, что капитанам сухогрузов запрещено брать
пассажиров, мне же необходимо было сопровождать груз. Вскоре выяснилось,
что дня через два в порт должен зайти контейнеровоз с громким именем
«Аврора», капитан которого пассажиров вроде берет. Дождался «Авроры».

Весь
следующий день, посетив офис судовых агентов, я носился по порту,
оформлял бумаги, включая таможенные, так как в Магадане действует режим
особой экономической зоны. К трем часам дня все было готово, я заехал в
порт на «батоне» и встал на погрузку. Старпом «Авроры» и докеры решили
спредером закинуть «батон» на палубу свободную от контейнеров, что и
было проделано.

Вписался
на судно, поселили меня в лазарете, судно не круизное и кают для
пассажиров не предусмотрено. К вечеру отплыли. В кают-компании висела
занятная книжица «Руководство по оставлению судна», с которой я
немедленно ознакомился. Очень познавательно, особенно раздел о том, что
делать с умершими в спасательных шлюпках, и как правильно предавать их
тела морю. На судне везде висит надпись, что запрещено не просто пить,
но и даже проносить спиртные напитки на борт и всякий, у кого обнаружат
спиртное, будет немедленно списан.

Команда небольшая: капитан,
старший помощник, два вахтенных помощника капитана, старший механик, два
просто механика, моторист, электромеханик, боцман, три матроса
(студенты мореходки — практиканты) и кок. Судно немецкое 1978 года
постройки, почти полностью автоматизировано. Через четверо суток
плавания встали на рейд Преображенки в 200 километрах от Владивостока,
так как во Владике были заняты причалы. Отстоялись часов 12 и еще через
полсуток пришли на рейд Владика. На рейде стояли еще три дня.

От
безделья, найдя книжный шкаф на третьей палубе, который именовался
«библиотекой теплохода», я освежил в памяти множество романов с морским
уклоном типа «Одиссея капитана Блада», «Крейсера» и остальные. Наконец
подошли. Из Владивостока отправка автомобилей налажена неплохо, я без
труда нашел вариант отправки в ракетовозе (ЦМГВ) за 32 000 рублей,
оставил аванс и в этот же день еще за 16 тысяч купил билет на самолет,
рейс был только через четыре дня. Рейсы, которые вылетали раньше, были
дороже и стоили до 52 000 рублей.

Четыре дня я болтался по
Владивостоку и окрестностям. Посетил памятники революции 1917 года,
рынки запчастей и еще множество мест торговли и отдыха. Не обошел
вниманием и знаменитый «Зеленый угол», проведя там полдня. «Зеленка»
огромна, слухи о ее смерти после введения путинских пошлин сильно
преувеличены. Тысячи машин из Японии, как с пробегом по РФ, так и
беспробежных, на любой кошелек, представлены на стоянках рынка.
Владивосток запасся «прулями» минимум на двадцать лет вперед.

Пересадить Приморье на «КАЛины» будет ОЧЕНЬ непросто, если Владимир Владимирович, вмести с Дмитрием Анатольевичем будут продолжать гнуть эту линию. В Приморье выросло целое поколение людей, которое училось ездить на «пруле», сдавало на права на «пруле» и потом купило себе «пруль», видя левый руль вообще и «КАЛины» в частности только по телевизору. Когда я ходил по рынкам запчастей и пытался ради смеха купить рассеиватель поворотника на УАЗик, народ тихо офигевал. На рынке на Военном шоссе я все же нашел одну палатку, где торговали запчастями на УАЗ и одну с запчастями на «Лады», но ассортимент этих «гадких утят» был скуден.

Даже
если на Дальний Восток приедут эшелоны с «Калинами», поддерживать их на ходу будет невозможно, тут нет ни литературы по ним, ни деталей, ни сервиса для таких машин, а вот «японцев» чинят на любом углу. Ассортимент запчастей на «японцев» на рынках и в магазинчиках очень велик, цены московские, близость Японии никак не сказалась на них в меньшую сторону, а выбор инструмента и оснастки даже меньше, чем в Москве.

Прогуливаясь, зашел на Корабельную набережную, где находится штаб Тихоокеанского флота и «Аллея дружбы» флотов Мира. Все деревья посажены примерно в одно время, 93-96 годы. Самое дохлое дерево, в центре, это дерево дружбы России и США. Почему оно не растет — непонятно, то ли плохо поливают, то ли больное, но факт налицо.

Решил
купить книжку, чтоб не скучать в самолете. Обошел три книжных магазина и был очень удивлен, что в каждом из них имеется отдельная полка для книг о персонаже, имя которого в Приморье не очень популярно. Видимо, такие полки призваны исправить ситуацию и вызвать любовь народа, который пока этой любви совершенно не питает, особенно из-за последних происшествий с пошлинами на ввоз иномарок и митингами, которые эти пошлины спровоцировали.

Купил книжку. Поехал сфотографировался у места, с фотографии которого рассказы о перегоне на Drom.ru обычно начинаются, а не заканчиваются.

Назавтра сдал УАЗик и отбыл в аэропорт, который находится в Артеме. Через девять часов полета я был в Москве. Ура, я дома.