ЛЕНА 2014 — год спустя (часть третья)

МАРШРУТ

Лену прошли вдоль и поперёк, все кому не лень. Её проезжали на лошадях и автомобилях. По ней сплавлялись на плотах и барках. Были и лодочные экспедиции, с моторами и без. Пожалуй, наиболее впечатляющим достижением можно считать путешествие, на каноэ, поляка Марцина Генечко — он спустился по реке, в одиночку, за 63 дня. Причём, именно от истока, как утверждали СМИ.

На момент начала подготовки, в открытых источниках, мне удалось найти два упоминания о полном — якобы, от истока до устья — прохождении реки. Кроме польского путешественника, этот путь проделал наш соотечественник, также в одиночку, на обычном плоту.

Исходя из этих данных, оформилась похожая нитка: от истока, который находится в десяти километрах западнее озера Байкал, пешком до начала сплавной части. Там, где позволяет расход, встаём на воду. Проходим до Качуга сплавом, на катамаранах. В Качуге пересаживаемся на моторные лодки и на них проходим оставшуюся часть дистанции.

Начался сбор информации, сама собой возникла переписка с коллегами и экспертами, завязалось обсуждение в форуме. Начальный участок представлялся наиболее сложным, по нему информация поступала противоречивая:
— с одной стороны, невозможно прогнозировать решение администрации заповедника, которая контролирует район истока и верховья реки;
— с другой стороны, мы можем просто не пройти, если выдвинемся слишком рано и будет много снега;
— и проходимость реки, в это время, никак никем не описаная.

Зато хватало отчётов о летних сплавах. Из них следовало, что приемлемый расход начинается километрах в пятнадцати-двадцати от истока. Непроходимы (а точнее, пока не пройдены) два водопада, далее якобы сложный каньон, который требует навески верёвок для просмотра. Правда, ни в одном отчёте не упоминалось о том, что каньон обносили. Зато упоминалось о завалах, ниже каньона, в которых пару раз гибли туристы.

Через полсотни километров от перевала Солнцепадь, Лена выходит на равнину, местами заболоченную. Тут и начинаются куролесы: река местами полностью скрывается под баррикадами из брёвен, пропиливать которые нет смыла. Встречаются упоминания о завалах длиной в несколько сотен метров.

Таким образом, у меня не складывалась целостная картина прохождения. Оставалось неизвестным: сколько придётся идти, сколько сплавляться и сколько обносить. Не было данных об уровне воды, не существовало ничего похожего на техническое описание реки. В отчётах преобладали эмоции.

И для начала, следовало определиться с датой старта.

Марцин Генечко стартовал 19 мая. Все упоминания о его маршруте строились на двух новостных сюжетах, на русском языке, выпущенных Иркутской ГТРК. При подробном рассмотрении, выходило что поляк начал с Чанчура. Все броские заголовки о «покорении от истока до устья» оказались очередным журналистским ремесленничеством: когда человек сидит на государственном окладе, ему совершенно неважны такие детали. Плюс-минус 150 километров считаются допустимой погрешностью.

Стало ясно, что никаких актуальных подробностей по верховьям, полезным для моего замысла, в сети не найти. Во всех описанных случаях (включая рассказы о первопрохождении, от истока до устья, на плоту) не содержалось детального описания местности, в мае месяце. Упоминание о лоции я нашел в газете «Восточно-Сибирская правда», в художественном описании туристической поездки, состоявшейся более тридцати лет назад.

Единственным исключением стал отчёт группы Рудольфа Русиновича, толковый и подробный. Но, пользы в нём было немного, потому что прошло почти 30 лет. И шли они в августе: 12 суток, от мыса Покойники до Качуга.

CIDce

Схема порожистого участка от группы Рудольфа Русиновича.

Даже переписка с егерями и лесниками, бывшими и действующими, не принесла ясности. Местный таёжный люд говорил одно: не спешите, чем позже пойдёте — тем лучше.

«Позже» означало «когда сойдёт снег». Так появилась первая определённость, во времени. Проявился масштаб: экспедиция могла стать действительно первопрохождением, значимость которого понятна любому, кто был первым — настоящим открытием, без допусков и компромиссов. И вторым первопрохождением в моей жизни.

Составив техническое описание реки, нарисовав лоцию, сопроводив отчёт о маршруте фотографиями и видео, мы могли бы облегчить жизнь всем последующим экспедициям и даже профессионалам: учёным, исследователям, сотрудникам природоохранных структур. Ведь одно дело — наброски шариковой ручкой и едва различимые контуры на сканах выцветших фотографий; другое дело — трек, ключевые точки, цифровые данные в максимальном качестве, актуализация препятствий.

CIDce

Второй водопад. Фото группы Рудольфа Русиновича.

Как показали мои изыскания, сотрудники Байкало-Ленского заповедника не интересовались сплавным участком верхней Лены. В их зону контроля входили два истока (Большая и Малая Лена), перевал Солнцепадь, каньон Золотокана и ещё несколько локаций, ближайших к берегу Байкала. Более того, в своих описаниях верховий они, как один, ориентировались на древние отчёты байдарочников. Разумеется, с их точки зрения река была сложной.

Я не преуменьшал её сложности, но знал об отличиях современного катамарана от советской байдарки. И разницу между третьей и шестой категориями тоже испытал на своей шкуре. У меня постепенно формировалась уверенность в успешной реализации замысла. Если сплав не раз удавался совершенным «чайникам», с древним снаряжением и полным отсутствием должной подготовки, то нам сам бог велел.

— При хорошем раскладе, мы впервые отснимем исток Лены с воздуха, с помощью коптера, получив картинку профессионального уровня. Потом, впервые прыгнем оба водопада — что вполне реализуемо, потому что заходы-выходы позволяют, а сами водопады прямые и читаемые. И далее, впервые пройдём всю огромную реку, — так думал я, сидя в Сочи и глядя на зимнее море за окном.

зимнее море за окном

Прочитаны сотни страниц информации. Выяснено главное. Под вопросом оставались мелочи, очень много мелочей… Точнее, оставалось невыясненным почти всё. Но, первопрохождение реки от истока Лены стало реальностью.

Иначе, не было смысла затевать всё это: семь месяцев подготовки, месяц на маршруте, для того, чтобы «пропилить» на моторах от Качуга до Тикси[tooltip tiptext=»Тогда уж сразу следовало идти в кругосветку на жумарах, по телеграфным проводам — там хоть смешно будет… «]?![/tooltip]

Конечно, нет. Мы сделаем то, чего до нас никому не удавалось. Мы «закроем» реку. Высшее достижение для туриста-водника; мечта режиссёра-документалиста; религиозный обряд для человека, который родился и более половины жизни прожил на Крайнем Севере.

Выстроенный маршрут захватил всех нас: участников, близких, наблюдателей. Начались приготовления к старту.

 


Встреча четырёх участников группы, в поселке Каменномостский (Адыгея).
Слева Дмитрий Фриз. В центре Артур Лаутеншлегер. Справа Андрей Текуцкий.
Голос за кадром — Сергей Шинкарев.
29 марта 2014 года